УДК 821.161.1
Научный руководитель – З.З. Сидорович, кандидат филологических наук, доцент кафедры русской филологии ГрГУ имени Янки Купалы
Художественная речь Б.А. Ахмадулиной отличается определенной сложностью и витиеватостью. В своих стихотворениях она дает новые названия предметам и явлениям, переназывает мир, создает свой собственный, используя при этом, кроме традиционной системы метафор и метонимий, архаизмы, высокую поэтическую лексику. Лирика Беллы Ахмадулиной наполнена динамикой, которая передается посредством употребления глагола, поскольку именно он (его формы и категории) в наибольшей степени причастен к передаче и отражению динамических процессов в действительности в силу своей природной сущности.
Многие лингвисты считают, чтоглагол – самая сложная и самая емкая часть речи; к тому же он обладает широкими возможностями описания жизни в ее развитии, движении. В художественных произведениях всё, о чем рассказывает автор, лишь тогда «оживает», когда события, люди, мотивы их поступков, свойства характеров представлены в динамике, в действии. Это закон художественного отображения жизни, о котором знали еще античные поэты.
Цель исследования – выявить особенности функционирования глаголов в лирике Беллы Ахмадулиной.
Объектом исследования послужили поэтические тексты Беллы Ахмадулиной из сборника «Избранное». Всего проанализировано 85 стихотворений. Предметом анализа является поэтические функции глаголов, особенности использования глаголов в поэтическом тексте.
В результате исследования в анализируемых текстах было выявлено 420 глагольных лексем в 3947 словоупотреблениях. Лексико-семантическое пространство стихотворений Беллы Ахмадулиной образуют 10 лексико-семантических групп глаголов [1], каждая из которых имеет свои особенности употребления.
Белла Ахмадулина использует в своем творчестве все три формы времени: из 978 глагольных форм глаголов настоящего времени – 419 словоупотреблений (49%), будущего – 181 (13%), прошедшего – 378 (38%). Таким образом, преобладают в ее творчестве формы настоящего глагольного времени, которые являются типичными для поэзии. Такое доминирующее в количественном отношении положение настоящего подкрепляется наличием множества именных конструкций, выражающих настоящее синтаксически: Так и сижу – царевна Несмеяна,/ Ем яблоки, и яблоки горчат./- Царевна, отвори нам! Нас немало! – /Под окнами прохожие кричат («Несмеяна»). Формы настоящего времени выступают и в частных значениях, например, настоящего неактуального и настоящего абстрактного: Хвораю, что ли, — третий день дрожу,/как лошадь, ожидающая бега («Озноб»).
Наряду с формами настоящего времени Белла Ахмадулина использует и формы прошедшего времени. С помощью глаголов прошедшего времени поэтесса создает как сюжетные, так и несюжетные картины. Прошедшее время употребляется в стихотворениях Беллы Ахмадулиной как в основном своем значении, т.е. обозначает действия, совершающиеся в прошлом, так и в значении, присущем настоящему времени (совпадает с моментом речи). Если поэтессе необходимо соединить воедино прошлое и настоящее, она прибегает к текстовому слиянию этих форм на уровне небольшого контекста, тем самым читателю порой трудно понять, что для художника важнее: уже совершившееся или то, что есть в настоящий момент [2]: Мне нравилось забыть печаль и гнев/ не ведать мысли, не промолвить слова/ и в детском неразумии дерев/ терпеть заботу гения чужого («Случилось так…»).
Концептуализированы в поэтической речи формы будущего времени глагола. Именно эти формы времени особенно близки к наклонению и способны выражать комплекс модальных и оценочных значений: значений невозможности и потенциальности, обобщенности и необратимости [2]. Так, в поэзии Беллы Ахмадулиной формы будущего времени часто выделяют желаемые, но невозможные ситуации или действия, обозначают события, страшащие лирического героя, выражают надежды или сомнения. В лирике Б.А. Ахмадулиной формы будущего времени последовательно используются для развертывания сквозных мотивов одиночества, невозможности чего-либо (невозможность преодолеть расстояние, расставание, смерть, невозможность коммуникации): Не плачьте обо мне – я проживу/той грамоте наученной девчонкой, / которая в грядущести нечеткой / мои стихи, моей рыжея челкой, / как дура будет знать. Я проживу («Заклинание»).
Анализ стихотворений показал, что Б.А. Ахмадулина употребляет формы глаголов как совершенного вида, так и несовершенного вида. Актуализированная глагольная семантика оказывается важным смысловым элементом в характеристике действий и состояний лирического героя: Дома творчества дикую кличку/ он отринул и вытер с доски /и возвысил в полях электричку/ до всемирного звука тоски («Снегопад»). В текстах поэтессы наблюдается концентрация глаголов несовершенного вида (578 словоупотреблений), которые в своем единстве и целостности отражают многоплановость поэтической ситуации: Снег все падал и падал, не зная убытка./ И влекла петербургская кожа калош след – /лукавый и резвый, как будто улыбка («Зимняя замкнутость»).
Нередко глаголы несовершенного вида метафоричны, и это связано с их видовой принадлежностью – формы несовершенного вида обладают большей отвлеченностью и меньшей событийностью. Глаголы несовершенного вида становятся для Ахмадулиной более удобными для выражения действия/ состояния, ибо они выражают такое действие, которое не ограничено во времени: И ты, прекрасная собака, /ты тоже здесь, твой долг высок /в том братстве, где собрат собрата /терзал и пестовал, как мог («Весной, весной, в ее начале…»)
В лирикеБеллы Ахмадулиной имеет место употребление всех трех форм лица русского глагола. Нередко центром ее стихотворений становятся глаголы первого лица единственного числа, в которых максимально проявляется личность поэта (120 лексем в 257 словоупотреблении): Я думаю, что вид мой стал смешон./ Сырым платком я шею обвязала («Сказка о дожде»). Ярко и выразительно ведут себя глаголы 2 лица единственного и множественного числа (97 лексем в 120 словоупотреблении). Они реализуют возможности «расширительного» употребления личных форм глагола, посредством которых поэтесса раскрывает сложный внутренний мир своих героев, их помыслы и поступки: Уже ты мыслишь о друзьях/ все чаще, способом старинным,/и сталактитом стеаринным/ займешься с нежностью в глазах («Свеча»). Глаголы в форме 3 лица (78 лексем в 99 словоупотреблении) используются либо для изображения картин-описаний, либо рисуют метафоры-образы: Природа подвергается разрухе, / отливы превращаются в прибой,/ и молкнут звуки – по вине разлуки / меня с тобой («Мы расстаемся…»).
Безличных глаголов в поэзии Беллы Ахмадулиной практически нет, а если они и встречаются, то чаще всего в составе безличных односоставных предложений, либо в одной из предикативных частей сложноподчиненного предложения: всего обнаружено 15 лексем. Редкое употребление безличных глаголов говорит о том, что ее лирика чаще всего адресована конкретному лицу (самому лирическому субъекту, его собеседнику, либо к тому или к тем, о ком идет речь): Просто утром подуло с небес / и соринкою, втянутой глазом, / залетела в рассеянный разум / эта строчка про дом и про лес («Дом и лес»). Таким образом, в поэзии Беллы Ахмадулиной категория лица выражается лишь системой личных форм, система же безличных форм в ней практически отсутствует.
Поэтические функции залоговых форм в поэзии Беллы Ахмадулиной не столь разнообразны. Поэтесса использует как глаголы действительного, так и страдательного залогов. Актив представлен разнообразными глаголами, обозначающими как действия, так и состояния лирического героя. Пассив – краткими страдательными причастиями и, что встречается крайне редко, глагольными формами на -ся.
Глаголов условного наклонения в лирике Беллы Ахмадулиной немного: 12 лексем в 25 словоупотреблениях. Особенность художественной условности – описание чувств и переживаний: изображая даже реального человека, автор стремится представить его действия и слова как типичные, и с этой целью изменяет некоторые свойства своего героя. Поэтесса хочет не просто воспроизвести реальные события, а воссоздать их в художественной реальности, создать образ в её острых противоречиях и особенностях: О если б лишь сирень! – я б вспомнила окраин/ сады, где посреди изгоев и кутил/ жил сбивчивый поэт («Сиреневое блюдце»).
Значения форм повелительного наклонения в поэтической речи разнообразны и сложны: 75 лексем в 175 словоупотреблениях. На семантику форм повелительного наклонения в стихотворениях Б.А.Ахмадулиной преобразующее влияние оказывают такие факторы, как характер персонажей, лирическая ситуация, характер контекста.
Форма повелительного наклонения глагола в поэзии Б.А. Ахмадулиной используется и в ситуациях обращения к лицам, непосредственно не присутствующим. Это расширяет круг значений, передаваемых императивными формами, и ведет к усложнению самих этих значений, передвигая их также в сферу значений желательного наклонения. Прямое побуждение к действию уступает место выражению желания, чтобы адресат совершил это действие. Так, в значении приказа и призыва была зафиксирована 31 лексема. Тогда как в значении просьбы употреблено 148 глаголов, в значении мольбы – 40, совета – 45, крика отчаяния –9 примеров: Запри ее! Пускай она стучится! / Нет, отпусти! На тройке прокати! / Все впереди, чему должно случиться!/ Оно еще случится. Погоди («Павлу Антокольскому»).
Особое место в поэтической системе Б.Ахмадулиной занимает инфинитив (213 словоупотреблений). Выразительность инфинитива в его поэтической системе характеризуется не только самостоятельными (предикатными) употреблениями инфинитивной формы, но и словосочетаниями, включающими личные формы глагола и формы инфинитива. Особенно часто инфинитивные образования сочетаются с модальными глаголами, словами типа должен, нельзя, а также с безлично-предикативными словами. Там, где при инфинитиве стоит модальный глагол, а также краткое прилагательное должен, основная смысловая нагрузка падает на инфинитив. Именно он раскрывает суть мыслей и поступков героини. В поэтических текстах Б.А. Ахмадулиной на уровне небольшого контекста может располагаться сразу несколько глаголов неопределенной формы: О, всех простить – вот облегченье! / О, всех простить, все передать / и нежную, как облученье, / вкусить всем телом благодать («Болезнь»).
Роль глагола в поэзии Беллы Ахмадулиной гораздо значительнее, чем это можно было себе представить. Таким образом, в каждом стихотворении в среднем используется 71,7 глаголов, что говорит о «действенности» лирики Беллы Ахмадулиной. Глаголы используются в поэтической речи прежде всего для передачи движения, выражающего динамику окружающего мира и духовной жизни человека. Если поэт хочет отобразить картины, в которых предметы перестают быть неподвижными, «вдохнуть жизнь» в повествование, он обращается к глаголам. Именно через глагол как самую емкую, информативную, грамматически насыщенную языковую категорию поэтесса передает чувства лирического героя [3]. Глагол приобретает новые формы осмысления и выступает информативным центром, соединяя реальность и метафоричность бытия, обладает экспрессией, является показателем антропоцентричности, поскольку окружающий мир человека, его поступки, эмоции, мечты и надежды в пространстве лирического текста рассматриваются как понятная читателю, открытая живая, изменяющаяся сущность.
Список использованных источников
- Васильев, Л.М. Семантические классы глаголов чувства, мысли и речи / Л.М. Васильев // Очерки по семантике русского глагола: сб. науч. тр. – Уфа, 1971. – С. 213–266.
- Кузьмина, Т.В. Прошедшее время в лирике Б.А. Ахмадулиной / Т.В. Кузьмина //Вестник Удмуртского университета: история и филология. – №46. – 2012. – С. 147–152.
- Сидорович, З. З.Модель анализа художественного нарратива на основе функционирования глагольного слова в аспекте текстовых категорий/ З.З. Сидорович // Современное гуманитарное научное знание: мультидисциплинарный подход : материалы Междунар. науч.-практ. конф. – Барнаул : Изд-во АлтГТУ, 2012 . – С.104–107.